Термин «digital dementia» пришел из Южной Кореи, раньше всех ставшей на путь оцифровывания страны. Сегодня 83,8% жителей Южной Кореи имеют доступ в Интернет, у 73% корейцев есть смартфон (в США у 56,4%, в России у 36,2%).

В 2007 году специалисты стали отмечать, что все больше подростков, представителей цифрового поколения, страдают потерей памяти, расстройством внимания, когнитивными нарушениями, подавленностью и депрессией, низким уровнем самоконтроля. Исследование показало, что в мозгу этих пациентов наблюдаются изменения, схожие с теми, что появляются после черепно-мозговой травмы или на ранней стадии деменции - слабоумия, которое обычно развивается в старческом возрасте.

Массовое помешательство на смартфонах и прочих цифровых гаджетах - неизбежное следствие технологической революции, охватившей все страны. Смартфоны стремительно покоряют мир, точнее сказать, практически его завоевали. По прогнозам журнала «The Wall Street Journal», в 2017 году обладателями смартфонов станут уже 84,8% населения Южной Кореи (80% - Германии, Японии, США, 69% - России). Вместе со смартфонами и прочими гаджетами вирус цифрового слабоумия проникает во все страны и все слои общества. Он не знает географических и социальных границ.

Герои

По запросу «digital dementia» (цифровое слабоумие) Google выдаст около 10 миллионов ссылок на английском языке (на запрос «digital dementia research» - около 5 миллионов), на «цифровое слабоумие» - чуть больше 40 тысяч ссылок на русском. Эту проблему мы пока не осознали, поскольку позже присоединились к цифровому миру. Систематических и целенаправленных исследований в этой области в России тоже почти что нет. Однако на Западе количество научных публикаций, касающихся влияния цифровых технологий на развитие мозга и здоровье нового поколения, нарастает год от года. Нейробиологи, нейрофизиологи, физиологи мозга, педиатры, психологи и психиатры рассматривают проблему с разных сторон. Так постепенно накапливаются разрозненные результаты исследований, которые должны сложиться в цельную картинку.

Этот процесс требует времени и более обширной статистики, он только начался. Тем не менее общие контуры картины уже видны благодаря усилиям известных специалистов, которые обобщают научные данные и стараются донести их понятную интерпретацию до общества. Среди них - директор психиатрического госпиталя при университете в Ульме (Германия), основатель Центра нейронаук и обучения, психиатр и нейрофизиолог Манфред Шпитцер(«Digitale Demenz: wie wir uns und unsere Kinder um den Verstand bringen», München: Droemer, 2012; перевод «Антимозг. Цифровые технологии и мозг», Москва, Издательство АСТ, 2014), известный британский нейробиолог, профессор Оксфордского университета баронесса Сьюзен Гринфилд («Mind Change. How digital technologies are leaving their marks on our brains», Random House, 2014), молодой британский биолог, доктор Арик Сигман, подготовивший в 2011 году специальный доклад для Европарламента «The Impact Of Screen Media On Children: A Eurovision for parliament». А еще - специалист в области дошкольного образования Сью Палмер («Toxic Childhood», Orion, 2007), американский педиатр Крис Роун(«Virtual Child: The terrifying truth about what technology is doing to children», Sunshine Coast Occupational Therapy Inc., 2010) и другие.

Остановить технический прогресс нельзя, разве что случится глобальный коллапс. И никто не хочет прослыть ретроградом, консерватором, несовременным человеком, противником новых технологий. Тем не менее перечисленные выше герои-просветители не только написали книги, ставшие бестселлерами, но и не жалеют времени на выступления в Бундестаге, в Палате лордов и в прочих высоких собраниях, на радио и телевидении. Зачем? Чтобы рассказать обществу о рисках, которые несут новые цифровые технологии подрастающему поколению и которые должны учитывать политики, экономисты и родители, принимающие решения. В жестких публичных дискуссиях дело порой доходит до непарламентских выражений. Во всяком случае, ярлык «мракобес» уже прилепили к Манфреду Шпитцеру, и он регулярно получает угрозы по электронной почте. К счастью, ему на это наплевать. У него шестеро детей, ради которых он все это делает. Манфред Шпитцер признается, что не хочет спустя годы услышать от своих выросших детей упрек: «Папа, ты же все это знал! Почему же молчал?»

Давайте сразу примем к сведению, что никто из перечисленных авторов не имеет ничего против новых цифровых технологий как таковых: да, они обеспечивают удобство, ускоряют и облегчают многие виды деятельности. И все перечисленные эксперты, безусловно, пользуются Интернетом, мобильными телефонами и прочими устройствами, помогающими в работе. Речь лишь о том, что у новых технологий есть оборотная сторона: они опасны для детства и отрочества, и это необходимо учитывать. Паровоз, пароход, самолет, легковой автомобиль тоже были гениальными изобретениями человечества, изменившими его среду обитания, хотя и вызывали жаркие дискуссии в свое время. Но ведь мы не сажаем за руль младенца, не даем ему в руки штурвал, а ждем, пока он вырастет и сформируется во взрослого человека. Так почему же мы, не успев оторвать малыша от груди, суем ему в руки планшет? Ставим дисплеи в детских садах и на каждой школьной парте?

Производители цифровых устройств требуют однозначных доказательств возможной опасности гаджетов и сами заказывают исследования, чтобы показать, что от смартфонов, планшетов и Интернета одна лишь польза детям. Оставим в стороне рассуждения о заказных исследованиях. Настоящие ученые всегда осторожны в своих высказываниях и оценках, это неотъемлемая часть их менталитета. Манфред Шпитцер и Сьюзен Гринфилд тоже демонстрируют в своих книгах корректность в суждениях, дискуссионность того или иного аспекта проблемы. Да, мы многое знаем о том, как развивается и работает мозг, как функционирует наш организм. Но далеко не всё, и полное знание вряд ли достижимо.

Однако, на мой взгляд, судя по прочитанным книгам и статьям, свидетельств потенциальной опасности цифровых технологий для растущего мозга более чем достаточно. Но в данном случае это даже и не важно, потому что помимо исследований есть интуиция мастерства, интуиция профессионалов, посвятивших большую часть своей жизни той или иной области науки. Накопленного знания им достаточно, чтобы предвидеть развитие событий и возможные последствия. Так почему бы не прислушаться к мнению умных и опытных людей?

Время, мозг и пластичность

Главный фактор во всей этой истории - время. Страшно представить, что семилетний ребенок в Европе провел у экранов больше года (по 24 часа в сутки), а 18-летний европеец - больше четырех лет! С этих шокирующих цифр начинается доклад Арика Сигмана Европарламенту. Сегодня западный подросток в среднем тратит на «общение» с экранами около восьми часов в сутки. Это время - украденное у жизни, поскольку оно использовано впустую. Оно не потрачено на разговоры с родителями, на чтение книг и музыку, на спорт и «казаки-разбойники» - ни на что из того, чего требует формирующийся мозг ребенка.

Вы скажете, время теперь другое, поэтому дети другие и мозги у них иные. Да, время другое, а вот мозг тот же, что и тысячу лет назад, - 100 миллиардов нейронов, каждый из которых связан с десятью тысячами себе подобных. Эти 2% нашего тела (по массе) по-прежнему потребляют более 20% энергии. И пока нам в голову вместо мозга не вставили чипы, мы носим в себе 1,3-1,4 килограмма серого и белого вещества, по форме похожего на ядро грецкого ореха. Именно этот совершенный орган, в котором хранятся память о всех событиях нашей жизни, наши умения и наш талант, и определяет суть неповторимой личности.

Нейроны общаются между собой, обмениваясь электрическими сигналами, каждый из которых длится одну тысячную секунды. «Увидеть» динамическую картину мозга в то или иное мгновение пока невозможно, поскольку современные технологии сканирования мозга дают картинки с разрешением в секунды, самые новейшие приборы - десятые доли секунды. «Поэтому сканы мозга подобны викторианским фотографиям. Они показывают статичные дома, но исключают любые движущиеся объекты - людей, животных, которые двигались слишком быстро для выдержки фотоаппарата. Дома прекрасны, но они не дают исчерпывающую картину - картину в целом», - пишет Сьюзен Гринфилд. И тем не менее мы можем следить за изменениями, происходящими в мозгу со временем. Более того, сегодня появилась техника, позволяющая наблюдать активность единичного нейрона с помощью электродов, помещаемых в мозг.

Исследования дают нам понимание того, как развивается и работает наш главный орган. Этапы созревания и развития мозга оттачивались сотнями тысяч лет, эту устоявшуюся систему никто не отменял. Никакие цифровые и клеточные технологии не могут изменить срок вынашивания человеческого плода - девять месяцев в норме. Точно так же и с мозгом: он должен созреть, вырасти в четыре раза, построить нейронные связи, укрепить синапсы, обзавестись «оболочкой для проводов», чтобы сигнал в мозгу проходил быстро и без потерь. Вся эта гигантская работа происходит до двадцатилетнего возраста. Это не значит, что дальше мозг не развивается. Но после 20-25 лет он делает это медленнее, более прецизионно, достраивая деталями тот фундамент, который был заложен к 20 годам.

Одно из уникальных свойств мозга - пластичность, или способность к адаптации к той среде, в которой он находится, то есть к обучению. Впервые об этом удивительном свойстве мозга заговорил философ Александр Бэйн в 1872 году. А двадцать два года спустя великий испанский анатом Сантьяго Рамон-и-Кахаль, ставший основоположником современной нейробиологии, ввел термин «пластичность». Благодаря этому свойству мозг сам строит себя, отзываясь на сигналы из внешнего мира. Каждое событие, каждое действие человека, то есть любой его опыт, порождают в нашем главном органе процессы, которые должны запомнить этот опыт, оценить его, выдать верную с точки зрения эволюции реакцию человека. Так среда и наши действия формируют мозг.

В 2001 году британские газеты облетела история Люка Джонсона. Сразу после рождения Люка выяснилось, что его правая рука и нога не двигаются. Врачи установили, что это результат травмы левой стороны мозга во время беременности или в момент рождения. Однако буквально через несколько лет Люк смог в полной мере пользоваться правой и левой ногой, потому что их функции были восстановлены. Каким образом? В течение первых двух лет жизни с Люком делали специальные упражнения, благодаря которым мозг сам себя модернизировал - перестроил нервные пути так, чтобы сигнал шел в обход поврежденного участка мозговой ткани. Упорство родителей и пластичность мозга сделали свое дело.

Наука накопила много удивительных исследований, иллюстрирующих фантастическую пластичность мозга. В 1940-х годах физиолог Дональд Хэб (Donald Hebb) взял несколько лабораторных крыс к себе домой и выпустил «на волю». Через несколько недель крыс, побывавших на свободе, исследовали с помощью традиционных тестов - проверили умение решать задачи в лабиринте. Все они показали превосходные результаты, сильно отличающиеся в лучшую сторону от результатов их собратьев, не покидавших лабораторных боксов.

С тех пор выполнено огромное количество экспериментов. И все они доказывают, что богатая окружающая среда, приглашающая к исследованию, позволяющая открыть что-то новое, - мощнейший фактор развития мозга. Тогда, в 1964 году, и появился термин «средовое обогащение» (environmental enrichment). Богатая внешняя среда вызывает спектр изменений в мозгах животных, причем все изменения - со знаком «плюс»: увеличиваются размеры нейронов, сам мозг (вес) и его кора, у клеток появляется больше дендритных отростков, которые расширяют ее способности к взаимодействию с другими нейронами, утолщаются синапсы, укрепляются связи. Также возрастает производство новых нервных клеток, ответственных за обучение и память, в гиппокампе, зубчатой извилине и мозжечке, а количество спонтанных самоубийств нервных клеток (апоптоз) в гиппокампе крыс уменьшается на 45%! Все это более выражено у молодых животных, но и у взрослых имеет место.

Влияние окружающей среды может быть столь сильным, что дрогнут даже генетические предопределенности. В 2000 году в «Nature» была опубликована статья «Отсрочка проявления болезни Хантингтона у мышей» (Van Dellen et al., «Delaying the onset of Huntington"s in mice», 2000, 404, 721-722, doi:10.1038/35008142). Сегодня это исследование стало классическим. С помощью генной инженерии исследователи создали линию мышей, страдающих болезнью Хантингтона. У человека на ранних стадиях она проявляется в нарушении координации, беспорядочных движениях, когнитивных нарушениях, а затем приводит к распаду личности - атрофии коры головного мозга. Контрольная группа мышей, жившая в стандартных лабораторных боксах, постепенно угасала, демонстрируя от теста к тесту постоянное и быстрое ухудшение. Экспериментальную группу поместили в другие условия - большое пространство с множеством объектов для исследования (колеса, лестницы и многое другое). В такой стимулирующей среде болезнь начинала проявляться значительно позже, причем степень нарушения движений была меньше. Как видите, даже в случае генетического заболевания природа и воспитание могут успешно взаимодействовать.

Дайте мозгу пищу

Итак, накопленные результаты показывают, что животные, проводящие время в обогащенной среде, демонстрируют значительно лучшие результаты на пространственную память, показывают общее возрастание когнитивных функций и способности к обучению, решению проблемных задач и скорости обработки информации. У них понижен уровень тревожности. Более того, обогащенная внешняя среда ослабляет прошлый негативный опыт и даже в значительной степени ослабляет генетический груз. Внешняя среда оставляет важнейшие следы в наших мозгах. Подобно тому как растут мускулы во время тренировок, то же делают и нейроны, обзаводясь большим количеством отростков, а значит - более развитыми связями с другими клетками.

Если окружающая среда воздействует на структуру мозга, то может ли на нее воздействовать и активное мышление, «приключения духа»? Может! В 1995 году нейробиолог Альваро Паскуаль-Леоне (Alvaro Pascual-Leone) вместе со своей исследовательской группой выполнил один из самых впечатляющих и часто цитируемых экспериментов. Исследователи сформировали три группы из взрослых добровольцев, которые никогда не играли на пианино, и поместили их в одинаковые экспериментальные условия. Первая группа была контролем. Вторая выполняла упражнения, чтобы научиться играть на пианино одной рукой. Через пять дней ученые просканировали мозг испытуемых и обнаружили значимые изменения у членов второй группы. Однако самой примечательной была третья группа. От ее участников требовалось лишь мысленно представлять, что они играют на пианино, но это были серьезные, регулярные умственные упражнения. Изменения в их мозгу показали почти сходную картину с теми (вторая группа), кто физически тренировался игре на пианино.

Мы сами формируем свой мозг, а значит - свое будущее. Все наши действия, решение сложных задач и глубокие размышления - все оставляет следы в нашем мозгу. «Ничто не может заменить того, что дети получают от собственного, свободного и независимого мышления, когда они исследуют физический мир и сталкиваются с чем-то новым», - считает британский профессор психологии Таня Бирон.

С 1970 года радиус активности детей, или количество пространства вокруг дома, в котором дети свободно исследуют окружающий мир, сократилось на 90%. Мир сжался почти до размеров экрана планшета. Теперь дети не гоняют по улицам и дворам, не лазают по деревьям, не пускают кораблики в прудах и лужах, не прыгают по камням, не бегают под дождем, не болтают друг с другом часами, а сидят, уткнувшись в смартфон или планшет, - «гуляют», отсиживая попу. А ведь им надо тренировать и наращивать мышцы, знакомиться с рисками внешнего мира, учиться взаимодействовать со сверстниками и сопереживать им. «Удивительно, как быстро сформировался совершенно новый тип среды, где вкус, обоняние и осязание не стимулируются, где большую часть времени мы сидим у экранов, а не гуляем на свежем воздухе и не проводим время в разговорах лицом к лицу», - пишет Сьюзен Гринфилд. Есть о чем волноваться.

Чем больше внешних стимулов в детстве и отрочестве, тем активнее и быстрее формируется мозг. Вот почему так важно, чтобы ребенок физически, а не виртуально исследовал мир: копался в земле в поисках червяков, вслушивался в незнакомые звуки, ломал предметы, чтобы понять, что внутри, разбирал и безуспешно собирал устройства, играл на музыкальных инструментах, бегал и плавал наперегонки, боялся, восхищался, удивлялся, озадачивался, находил выход из положения, принимал решения... Именно это нужно растущему мозгу сегодня, как и тысячу лет назад. Ему нужна пища - опыт.

Впрочем, не только пища. Нашему мозгу нужен сон, хотя он в это время совсем не спит, а активно работает. Весь опыт, приобретенный за день, мозг должен тщательно переработать в спокойной обстановке, когда ничто не отвлекает его, поскольку человек недвижим. За это время мозг совершает важнейшие действия, которые Шпитцер описывает в терминах электронной почты. Гиппокамп опустошает свой почтовый ящик, рассортировывает письма и раскладывает по папкам в коре головного мозга, где обработка писем завершается и формируются ответы на них. Вот почему утро вечера мудренее. Д.И.Менделеев действительно мог впервые увидеть во сне Периодическую таблицу, а Кекуле - формулу бензола. Решения часто приходят во сне, потому что мозг не дремлет.

Неспособность вылезти из Интернета и соцсетей, оторваться от компьютерных игр катастрофически сокращает время сна у подростков и приводит к его серьезным нарушениям. Какое уж тут развитие мозга и обучение, если с утра болит голова, одолевает усталость, хотя день еще только начинается, и никакие школьные занятия не идут впрок.

Но как сидение в Интернете и соцсетях может изменить мозг? Во-первых, однообразное времяпрепровождение резко ограничивает количество внешних стимулов, то есть пищи для мозга. Он не получает достаточного опыта, чтобы развить важнейшие участки, ответственные за сопереживание, самоконтроль, принятие решений и пр. То, что не работает, отмирает. У человека, переставшего ходить, атрофируются мышцы ног. У человека, не тренирующего память каким бы то ни было запоминанием (а зачем? все в смартфоне и навигаторе!), неизбежно возникают проблемы с памятью. Мозг может не только развиваться, но и деградировать, его живые ткани могут атрофироваться. Пример тому - цифровое слабоумие.

Канадский нейропсихолог Брайан Колб (Bryan Kolb), один из ведущих экспертов в области развития мозга, так говорит о предмете своего исследования: «Все, что меняет ваш мозг, меняет ваше будущее и то, кем вы будете. Ваш уникальный мозг - не только продукт ваших генов. Он формируется вашим опытом и образом жизни. Любые изменения в мозгу отражаются в поведении. Справедливо и обратное: поведение может изменять мозг».

Мифы

В сентябре 2011 года уважаемая британская газета «Дейли телеграф» опубликовала открытое письмо 200 британских учителей, психиатров, нейрофизиологов. Они пытались привлечь внимание общества и людей, принимающих решения, к проблеме погружения детей и подростков в цифровой мир, которое драматически сказывается на их способности к обучению. Спросите любого учителя, и он вам скажет, что учить детей стало несоизмеримо труднее. Они плохо запоминают, не могут сконцентрировать внимание, быстро устают, стоит отвернуться - немедленно хватаются за смартфон. В такой ситуации трудно рассчитывать, что школа научит ребенка думать, потому что в его мозгу просто нет материала для думания.

Хотя многие оппоненты нашим героям будут возражать: все наоборот, дети теперь такие умные, они из Интернета нахватывают гораздо больше информации, чем мы в свое время. Только вот проку от этого ноль, поскольку информация не запоминается.

Запоминание напрямую связано с глубиной переработки информации. Манфред Шпитцер приводит показательный пример - тест на запоминание. Это несложное исследование может выполнить любой. Трем группам подростков предложили вот такой странный текст:

Бросать - МОЛОТОК - светится - глаз - ЖУРЧАТЬ - бежать - КРОВЬ - КАМЕНЬ - думать - АВТОМОБИЛЬ - клещ - ЛЮБИТЬ - облако - ПИТЬ - видеть - книга - ОГОНЬ - КОСТЬ - кушать - ТРАВА - море - катить - железо - ДЫШАТЬ.

Участников первой группы просили указать, какие слова написаны строчными буквами, а какие - прописными. Задание участникам второй группы было посложнее: указать, что из перечисленного - существительное, а что - глагол. Самое сложное досталось участникам третьей группы: им надо было отделить одушевленное от неодушевленного. Через несколько дней всех тестируемых попросили припомнить слова из этого текста, с которыми они работали. В первой группе вспомнили 20% слов, во второй - 40%, в третьей - 70%!

Понятно, что в третьей группе основательнее всего работали с информацией, здесь приходилось больше думать, потому она и запомнилась лучше. Именно этим занимаются на уроках в школе и при выполнении домашнего задания, именно это и формирует память. Глубина же обработки информации, почерпнутой подростком, порхающим с сайта на сайт в Интернете, близка к нулю. Это скольжение по поверхности. Нынешние школьные и студенческие «рефераты» - лишнее тому подтверждение: представители поколения Copy and Paste просто копируют куски текста из Интернета, порой даже не прочитывая, и вставляют в итоговый документ. Работа сделана. В голове - пусто. «Раньше тексты читали, сейчас их бегло просматривают. Раньше в тему вникали, сейчас скользят по поверхности», - справедливо подмечает Шпитцер.

Сказать, что дети стали умнее благодаря Интернету, нельзя. Нынешние одиннадцатилетние выполняют задания на уровне восьми- или девятилетних 30 лет назад. Вот одна из причин, которую отмечают исследователи: дети, особенно мальчики, играют больше в виртуальных мирах, чем на открытом воздухе, с инструментами и вещами...

Может быть, нынешние цифровые дети стали более креативными, как принято сейчас говорить? Похоже, что и это не так. В 2010 году в Колледже Вильгельма и Марии в Виргинии (США) выполнили гигантское исследование - проанализировали результаты около 300 тысяч творческих испытаний (!), в которых участвовали американские дети в разные годы, начиная с 1970-го. Их творческие способности оценивали с помощью тестов Торренса, простых и наглядных. Ребенку предлагают нарисованную геометрическую фигуру, например овал. Он должен сделать эту фигуру частью изображения, которое придумает и нарисует сам. Другой тест - ребенку предлагают набор картинок, на которых стоят разные загогулинки, обрывки каких-то фигур. Задача ребенка - достроить эти обрывки, чтобы получить цельное изображение чего-то, любой его фантазии. И вот результат: начиная с 1990 года творческие способности американских детей пошли на убыль. Они менее способны производить уникальные и необычные идеи, у них слабее чувства юмора, хуже работают воображение и образное мышление.

Но может быть, все оправдывает многозадачность, которой так гордятся цифровые подростки? Может быть, она положительно влияет на умственную работоспособность? Современный подросток делает домашнее задание и одновременно отправляет эсэмэски, разговаривает по телефону, проверяет электронную почту и краем глаза смотрит в YouTube. Но и здесь нечем себя порадовать.

Во всяком случае, исследования в Стэнфордском университете говорят об обратном. Среди студентов младших курсов исследователи отобрали две группы: многозадачников (по их собственным оценкам) и немногозадачников. Обеим группам показывали на экране в течение 100 миллисекунд три геометрические фигуры - два прямоугольника и знак плюс - и просили запомнить. Затем, через паузу в 900 миллисекунд, показали почти то же самое изображение, в котором одна из фигур чуть изменила положение. Испытуемому надо было лишь нажать кнопку «Да», если что-то изменилось в картинке, или «Нет», если картинка та же. Это было довольно просто, но с этим заданием многозадачники справлялись чуть хуже, чем немногозадачники. Затем ситуацию усложнили - стали отвлекать внимание тестируемых, добавляя в рисунок лишние прямоугольники, но другого цвета - сначала два, потом четыре, потом шесть, но само задание оставалось тем же. И вот тут разница была заметной. Оказалось, что многозадачников сбивают с толку отвлекающие маневры, им труднее сосредоточиться на задаче, они чаще ошибаются.

«Я опасаюсь, что цифровые технологии инфантилизируют мозг, превращая его в подобие мозга маленьких детей, которых привлекают жужжащие звуки и яркий свет, которые не могут концентрировать внимание и живут настоящим моментом», - говорит Сьюзен Гринфилд.

Спасение утопающих - дело рук... родителей

Помешательство на цифровых технологиях, невозможность ни на минуту расстаться со смартфоном, планшетом или ноутбуком влекут за собой и множество других разрушительных последствий для детей и подростков. Сидение в течение восьми часов в день только за экранами неизбежно влечет за собой ожирение, эпидемию которого среди детей мы наблюдаем, проблемы с опорно-двигательным аппаратом, различные невралгические расстройства. Психиатры отмечают, что все больше детей подвержено ментальным расстройствам, тяжелым депрессиям, не говоря уже о случаях тяжелой зависимости от Интернета. Чем больше времени подростки проводят в социальных сетях, тем сильнее они чувствуют себя одинокими. Сотрудники Корнельского университета в исследованиях 2006-2008 годов показали, что приобщение детей к экранам с раннего детства служит триггером расстройств аутистического спектра. Социализация подростков, черпающих модели поведения в Интернете и соцсетях, терпит крах, способность к эмпатии стремительно снижается. Плюс немотивированная агрессия... Обо всем этом пишут и говорят наши герои, и не только они.

Производители гаджетов стараются не замечать эти исследования, и это понятно: цифровые технологии - гигантский бизнес, нацеленный на детей как на самую перспективную аудиторию. Какой родитель откажет своему любимому чаду в планшете? Это так модно, так современно, и ребенок так хочет его заполучить. Ведь ребенку надо дать все самое лучшее, он не должен быть «хуже других». Но, как отмечает Арик Сигман, дети любят конфеты, однако это не повод кормить их конфетами на завтрак, обед и ужин. Так и любовь к планшетам - не повод повсеместно внедрять их в детских садах и школах. Всему свое время. Вот и председатель совета директоров Google Эрик Шмидт выражает беспокойство: «Я до сих пор считаю, что читать книгу - это лучший способ действительно узнать что-то. И я волнуюсь, что мы теряем это».

Не стоит бояться, что ваш ребенок упустит время и не освоит вовремя все эти гаджеты. Специалисты утверждают, что никаких специальных способностей для такого освоения человеку не требуется. Как сказал С.В.Медведев, директор Института мозга человека РАН, стучать по клавишам можно научить и обезьяну. Цифровые устройства - это игрушки для взрослых, точнее, не игрушки, а инструмент, помогающий в работе. Нам, взрослым, все эти экраны не страшны. Хотя злоупотреблять ими тоже не стоит и лучше запоминать и искать дорогу без навигатора, чтобы тренировать свою память и способности к ориентированию в пространстве - отличное упражнение для мозга (см. рассказ о Нобелевской премии по физиологии или медицине, «Химия и жизнь», № 11, 2014). Лучшее, что вы можете сделать для своего ребенка, это не покупать ему планшет или смартфон, пока он не выучится как следует и не сформирует свой мозг, считает Манфред Шпитцер.

А что же гуру цифровой индустрии? Разве они не беспокоятся о своих детях? Еще как беспокоятся и потому принимают соответствующие меры. Шоком для многих стала статья в «Нью-Йорк таймс» в сентябре этого года, в которой Ник Билтон приводит фрагмент своего интервью 2010 года со Стивом Джобсом:

«- Ваши дети, наверное, без ума от айпада?

Нет, они им не пользуются. Мы ограничиваем время, которое дети тратят дома на новые технологии».

Оказывается, Стив Джобс запрещал своим троим детям- подросткам использовать гаджеты по ночам и в выходные дни. Никто из детей не мог появиться на ужине со смартфоном в руках.

Крис Андерсон, главный редактор американского журнала «Wired», один из основателей 3DRobotics, ограничивает своих пятерых детей в использовании цифровых устройств. Правило Андерсона - никаких экранов и гаджетов в спальне! «Я, как никто другой, вижу опасность в чрезмерном увлечении Интернетом. Я сам столкнулся с этой проблемой и не хочу, чтобы эти же проблемы были у моих детей».

Эван Уильямс, создатель сервисов Blogger и Twitter, разрешает двоим своим сыновьям использовать планшеты и смартфоны не дольше часа в день. А Алекс Константинопл, директор OutCast Agency, ограничивает использование планшетов и ПК в доме 30 минутами в день. Ограничение касается детей 10 и 13 лет. Младший пятилетний сын вообще не использует гаджеты.

Вот вам и ответ на вопрос «что делать?». Говорят, что сегодня в США, в семьях образованных людей, начала распространяться мода на запрет использования гаджетов детьми. Оно и правильно. Ничто не может заменить биологической коммуникации между людьми, живого общения родителей с детьми, учителей с учениками, сверстников со сверстниками. Человек - существо биологическое и социальное. И тысячу раз правы родители, которые водят своих детей в кружки, читают им книжки на ночь, вместе обсуждают прочитанное, проверяют домашние задания и заставляют переделывать, если оно сделано левой ногой, накладывают ограничения на использование гаджетов. Лучших инвестиций в будущее ребенка придумать невозможно.

Ни для кого не секрет, что сейчас длится эра информационных технологий. Многие из нас считают ее одной из самых лучших, ведь человек имеет свободный доступ к любой информации. Одновременно это и период высокоразвитых технологий, что опять же принимается большинством людей весьма положительно. Автор этой статьи считает, что каждый сам должен решить насколько на него может влиять информация и технологии.

Тема сегодняшней статьи – цифровое слабоумие. Мы попытаемся разобраться в том, почему оно появилось, каковы его симптомы, а также в методиках излечения и профилактики. Стоит заметить, что эта болезнь появилась одновременно с обширным распространением гаджетов и всемирной сети Интернет по всему миру. Действительно ли так хороша информационно-технологическая эра?

Что такое цифровое слабоумие

Цифровое слабоумие еще не имеет однозначного определения, но его смысл заключается в том, что человек становится зависимым от гаджетов и перестает мыслить самостоятельно. Этот диагноз пришел из Южной Кореи, которая раньше всех стала на путь оцифровывания. Также многие ученые в Европе и Соединенных Штатах Америки серьёзно озадачились этой проблемой, ведь цифровое слабоумие наиболее сильно сказывается на детях, поэтому появляется угроза будущему образу существованию человечества.

Все возникает из-за того, что человек проводит большое количество времени в гаджетах, а также в интернете. Если брать в пример ребенка (а именно они составляют подавляющее большинство больных), то при наличии телефона или планшета, он его не выпускает с рук. С одной стороны он постоянно воспринимает большое количество информации, но с другой стороны – совершенно ее не запоминает. Ведь правда, что многие из нас настолько привыкли полагаться на гаджеты и всемирную сеть, что не держим даже нужную информацию у нас в памяти, не говоря уж об так называемой фоновой.

Это звучит довольно-таки печально, ведь мозг человека больше всего развивается именно в детстве, тогда мы получаем изначальные знания и формируем свою точку зрения. Самая эффективная «пища» для ума это самостоятельный анализ тех или иных явлений, дедуктивное и индуктивное мышление, т. п. Если же постоянно пользоваться благами человеческого прогресса, по поводу и без, то мозг привыкает получать готовую информацию, а не приходить самостоятельно к выводам, и, соответственно, не запоминает ее. Самое неприятное то, что не только дети такому подвержены, но и взрослые. Конечно, можно понять, что в той или иной ситуации быстрый доступ к данным весьма полезен, но вместо того, чтобы как-нибудь совершенствовать полученную информацию, они просто повторяют ее. Наиболее часто это проявляется в высших учебных заведениях, когда студенты для создания курсовых, индивидуальных работ или рефератов не используют собственные знания, а просто комбинируют уже готовый текст с разнообразных источников.

Симптомы и лечение цифрового слабоумия

Согласно исследованиям ученых, можно определить симптоматику цифрового слабоумия. А когда диагноз подтвержден стоит немедленно приступать к лечению, ведь таким образом можно радикально исправить ситуацию в лучшую сторону.

Симптомы цифрового слабоумия:

  • Расстройство внимания;
  • Потеря памяти;
  • Низкий уровень самоконтроля;
  • Когнитивные нарушения;
  • Подавленность;
  • Депрессия;
  • Возможна агрессия.

Наш мозг формируется и совершенствуется с воздействием всевозможных факторов, поэтому крайне важно то, чтобы ребенок воспринимал мир физически, а не виртуально. Многие известные личности, что работают в сфере гаджетов и всемирной сети Интернет (Стив Джобс, Крис Андерсон, Эван Уильямс) строго ограничивают время, которое их дети проводят в гаджетах.

Если искать способы лечения слабоумия, то это будет довольно-таки трудно. В основном, это объясняется тем, что эта болезнь не была изучена до конца. Но сейчас уже существуют методики, которые помогают избавится от цифровой зависимости. В основном, используются приемы ограничения работы в гаджетах, а также пребывания в сети Интернет, если же это ребенок, то родители проводят обучение с ним, для того, чтобы научить мыслить самостоятельно. Для этого подходят терапии, которые улучшают память, развивающие занятия, физическая активность и многое другое.

По цифровому слабоумию моно понять, что все блага цивилизации стоит использовать с умом, ведь даже если продукт обладает полностью безопасными свойствами, то в руках неумелого человека он может принести вред. По нашей статье можно понять, что этот недуг можно смело назвать болезнью будущего, ведь он появился с массовым распространением гаджетов. Теперь вы, дорогие читатели, знаете симптомы и лечения цифрового слабоумия, поэтому будьте бдительны к себе и своим близким!

Сегодня уже никого не удивляют подростки, склонившие головы над собственным смартфоном, или мамочки, дающие своему трехлетнему малышу планшет, чтобы чем-то его занять, пока они выполняют рутинную работу по дому. Цифровые гаджеты как неизбежное следствие технологической революции прочно вошли в нашу жизнь, да и производители таких электронных помощников не устают повторять об их пользе и удобстве. Но так ли велика польза, ведь многие ученые мужи всерьез поговаривают о таком недуге, как цифровое слабоумие. Болезнь XXI века - чем она грозит нашим детям?

История болезни или как все начиналось

Родоначальницей самого термина digitaldementia стала Южная Корея - один из «Азиатских тигров», сделавший огромный скачок в своем экономическом развитии в середине-конце прошлого столетия. Сегодня обладателями смартфонов являются более 80% населения и именно в этой стране медики впервые стали диагностировать расстройство внимания, проблемы с памятью, подавленность, неврастению и когнитивные нарушения у подростков. Историю болезни, вызывающей такие последствия, стали активно изучать на Западе и признавать наличие проблемы, нарастающей как снежный ком.

В результате независимых выводов исследований стала складываться цельная картина, надо сказать, неутешительная - инновационные технологии действуют на головной мозг и общее здоровье детей не самым благоприятным образом. История болезни в разное время интересовала нейрофизиков, терапевтов и психологов по всему миру, которые пытались и пытаются донести до общества ее понятный смысл. А он кроется в том, что цифровое оборудование и прочие гаджеты опасны для еще формирующегося мозга ребенка. Многие из них тут же попали в опалу, ведь производство электроники - огромный бизнес и никто не хочет терять прибыль. Но сами ученые вовсе не против технического прогресса, однако они не могут не сказать о рисках, ведь дело касается нашего будущего - детей.

Чем же так насолили ученым новомодные гаджеты, существенно упрощающие жизнь и решающие за человека многие задачи? А именно этим и насолили, что взяли на себя функции, которые раньше человек выполнял самостоятельно и развивался, обучался, познавал мир. «Зачем я тогда нужен, зачем я живу?» - воскликнул Копатыч в известном мультсериале, когда Пин, руководствуясь самыми добрыми побуждениями, прислал в помощь страдающему от болезни другу робота, который не только огород мог вскопать, но и на аккордеоне сыграть. Каждое событие в жизни человека, каждый его шаг и переживание отражаются на мозге.

Этот всесовершенный орган помнит обо всех явлениях, здесь закладываются дарования и таланты, сама суть уникальной личности. И колоссальная функция по созреванию мозга, построению нейронных звеньев, укреплению синапсов продолжается до установления возраста 20 лет. Одним из неповторимых свойств мозга является пластичность, то есть он адаптируется к тем обстоятельствам, в которых пребывает. Наукой накоплено немало ошеломительных исследований, демонстрирующих невероятную гибкость мозга. Опыты над животными показали, что богатые окружающие условия, открывающие огромные возможности для исследований, являются мощнейшим элементом развития мозга.

При этом все происходящие в сером веществе метаморфозы положительные - нейроны приобретают большие размеры, клетки обзаводятся дендритными отростками, расширяющими способности к обмену данными с другими клетками. Под влиянием окружающих условий сдает свои позиции даже генетическая болезнь и этому есть немало подтверждений. В медицине зафиксированы случаи, когда медики строили неблагоприятные прогнозы, а любовь родителей и обучающие занятия творили чудеса. Ничто не заменит детям исследование физического мира, столкновение с чем-то новым, неизведанным - полет бабочки, игру с другом в мяч, ночную рыбалку с отцом. Так прогрессирует развитие мозга и закладываются основы будущего.

Болезнь, подавляющая пластичность мозга

Сегодня же за «общением» с экраном подросток проводит до 8 часов в сутки. Он ворует собственное время сам у себя, поскольку проводит его впустую - не на личные встречи с приятелями, подвижные игры, чтение литературы и занятия музыкой, а на то, что в формировании мозга участия не принимает. История болезни такова, что сегодня мир сжался до параметров экрана планшета. Здесь люди общаются, работают, создают семьи. Теперь они не ходят на свидания, а сразу съезжаются, чтобы вместе жить. Дети не лепят снеговика, не играют в «салки» и не устраивают шалаши на деревьях. Они «гуляют», сидя дома на попе.

А ведь чтобы тренировать и наращивать мозговые «мышцы», им нужно учиться взаимодействию со сверстниками, восхищаться и удивляться, бояться и озадачиваться, идти на риск и принимать решения. Всевозможные гаджеты и телефоны никогда не смогут этого заменить. Кроме того, у такой болезни, как цифровое слабоумие, есть и другой побочный эффект - сокращение времени сна. Засидевшийся допоздна за компьютерными играми подросток наутро встает с больной головой. Его одолевает усталость, что еще сильнее сокращает способности к обучению. Если не тренировать мышцы, то они атрофируются, а если не тренировать мозг, то его клетки также деградируют с развитием признаков такой болезни, как цифровое слабоумие.

Если вы подозреваете, что ваш ребенок попал в капкан цифровых технологий, вы можете подтвердить свои опасения, обратив внимание на следующие признаки болезни:

  • плохая память и концентрация внимания. Многие педагоги и психологи обращают внимание, что в последние годы детям сложнее дается пересказ текста;
  • быстрая утомляемость, трудности с переключением с одного на другое;
  • симптомы болезни выражаются и в неврологических расстройствах;
  • зависимость от интернета. Это один из самых явных и опасных признаков, ведь случаи неконтролируемых истерик и даже тяжелых увечий на почве запрета компьютерных игр уже не новость;
  • ощущение подавленности, ненужности, одиночества.

Эти признаки болезни, как и немотивированная агрессия должны насторожить родителей. И если они успокаивают себя тем, что чадо в окружении гаджетов становится более креативным, умным и многозадачным, то последние исследования, проводимые в Стэнфордском университете, свидетельствуют об обратном. Глубина почерпнутой ими информации из интернета нулевая - они просто хватают вершки, не вникая в суть. По сравнению с детьми, учащимися 30 лет назад, они хуже выполняют те же самые задания, их творческий потенциал падает, как и чувство юмора, склонность к воображению и образному мышлению.

Что делать?

Ответ очевиден - дозировать время пребывания за компьютером. Понятно, что каждый родитель стремится дать своему ребенку все самое лучшее, но мы же не кормим детей три раза в день одними шоколадными батончиками, потому что сын или дочь их любит, так почему же позволяем сутками торчать у экранов? Бояться, что момент будет безвозвратно упущен и ребенок вовремя не овладеет всеми этими мобильными устройствами не стоит, и это подтверждает директор Института мозга человека РАН Святослав Всеволодович Медведев. В первую очередь цифровые игрушки были придуманы для взрослых для облегчения их работы. И вы удивитесь, но Стив Джобс - основатель корпорации Apple, запрещал своим отпрыскам пользоваться гаджетами по ночам и в выходные дни.

Крис Андерсон, владелец 3DRobotics, не позволяет своим детям играть гаджетами в спальне, а Эвон Уильямс - создатель таких ресурсов, как Twitter и Blogger - дозволяет своим детям игры за компьютером не более 1 часа в день. Так что думайте сами, решайте сами, ведь речь идет о самом дорогом - наших детях и нашем будущем.

Интернет заменил им память, смартфон - таблицу умножения. Всюду используют веб-сервисы. Впрочем, не только дети. Недавно к нам на Летнюю школу в Саранск приехал профессор из Гренобля. В Саранске он в первый раз. Спрашивает: «Расскажите, где тут хорошее кафе? Впрочем, я могу и не спрашивать, у меня же есть Foursquare!». Взрослый дядечка всё же по привычке спросил. Дети бы полезли «чекиниться» без лишних вопросов.

Заметьте: стоит им задать вопрос, они ищут ответ в Сети. Вместо мозгового штурма сеть им подсовывает готовые варианты ответа. На горизонте забрезжила новая болезнь - «цифровое слабоумие».

Этим летом в рамках Летней школы «Наноград-2015» я вёл мастерскую по созданию призраков (ну да, я люблю эпатировать публику - на самом деле там была сплошная физика зеркальных отражений и скучная работа по резке стекла, но «создание призраков» звучало так заманчиво).

Как вы думаете, что дети делают первым делом, когда их просят нарисовать привидение?

Вот конкретная ситуация: просто надо на белом балахоне нарисовать глаза и рот. И что же они, по-вашему, принялись делать в первую очередь? Ни за что не догадаетесь.

Первым делом они достали смартфоны и стали искать примеры того, как ЭТО должно выглядеть.

Это было для меня страшно неожиданно. Я готов был ко всему - что они начнут рисовать эскизы, будут ныть, что не умеют рисовать, что никогда не видели привидения.

Нет, они достали смартфоны, открыли Google и стали смотреть картинки. По-моему, это очень о многом говорит и о них, наших детях, и о нашем представлении, как именно они работают...

Кстати, посмотрев на картинки, они нарисовали привидение. Вот оно, на фото.

Что же это было? Почему вместо мозговой работы, вместо интеллектуального штурма дети предпочли открыть Google? Значит ли это, что они не думают? Не анализируют? Пользуются готовыми паттернами?

Лучше всех эту ситуацию прокомментировал мой коллега Дмитрий Покровский:

«Мне думается, что такое поведение:

а) естественно

б) продуктивно

Попробую объяснить.

Естественно, потому что это нормальный процесс решения любой задачи: нужно сперва узнать, что по этому поводу в мире уже сделано. Это базовый принцип любой науки: прежде чем писать статью, ты должен знать, что по этому поводу написано другими, и встроить свою точку зрению в систему взглядов на проблему. Современный мир с его развитой информационной структурой сводит решение этой задачи к элементарному умению поиска информации (насколько дети им владеют - другой вопрос), в этом плане нынешнему поколению несравненно легче, чем прошлым.

Продуктивно, потому что процесс творчества тоже основан на обработке имеющегося накопленного мирового опыта. За исключением редких гениев, творящих просто из прямой связи со вселенной, процесс производства нового «обычными» людьми сводится к улучшению (порой микроскопическому) имеющихся решений. И лишь с накоплением определенного опыта и развив навык такого «улучшения», творчество оказывается более продуктивным, вносящим более значимый элемент новизны в решения задач.

Я уверен, что дети всё же не копировали найденные образцы рож привидений, а, проглядев определенный массив их, создавали свой более или менее оригинальный образ, стремясь улучшить существующие или создавая тот, что кажется им более «выигрышным» в каком-либо смысле. И это и есть самый ЕСТЕСТВЕННЫЙ ПУТЬ СОЗДАНИЯ НОВОГО». Всю дискуссию «по горячим следам» вы можете прочитать в Фейсбуке .

Вы понимаете, что это значит?

Дети не заменили привычный нам мыслительный процесс «гуглением». Они просто выделили самый затратный и непроизводительный (с их точки зрения) этап - мысленный эксперимент, прикидывание возможных вариантов - и отдали его «на аутсорсинг», на автоматизированный подбор готовых образцов.

И, кстати, посмотрев образцы, они сделали всё по-своему, как видно из фото. Вы заметили тут симптомы «цифрового слабоумия»? Я - нет.

Много ли мы потеряли от того, что дети заменили мысленный эксперимент подбором образцов?

Много ли мы потеряли от того, что дети заменили мысленный эксперимент подбором образцов? Хороший вопрос. Давайте попробуем зайти с двух сторон:

    Задача выполнена? Да, и блестяще. Налицо экономия ресурсов (минимизирована работа головного мозга), времени (Google подсказал десятки готовых образцов практически моментально), а результат получен тот же, что и при традиционном подходе. Более того, сам по себе процесс создания рисунка ничем не отличался от традиционного - никто не бросился рисовать в фотошопе или печатать привидение на 3D-принтере. Разница только в том, что, вместо того, чтобы представить варианты будущего рисунка в голове, дети «гуглили».

    Чему мы научились в ходе выполнения? А вот тут сложнее. С одной стороны, дети научились привлекать для анализа ситуации внешнее информационное хранилище. Это очень важный опыт. Опыт, который не единожды пригодится им при решении любой задачи, связанной с оценкой текущей ситуации («базовый принцип любой науки: прежде чем писать статью, ты должен знать, что по этому поводу написано другими, и встроить свою точку зрению в систему взглядов на проблему»). Но с другой - а что при этом получил их мозг? Ведь при этом оказалась совершенно не задействованной память! В ситуации внешнего информационного хранилища она оказывается попросту не нужна. Подозреваю, что именно эта проблема больше всего волнует критиков повсеместного использования гаджетов. Память! Мы рискуем потерять память. И на фоне этого кошмара совсем забывается все положительное, что все же при этом произошло. Научился ли мозг выстраивать ассоциативные связи между образами? Да. Научился ли мозг анализировать информацию и выбирать из нее лучшее? Да.

Проведя этот маленький анализ, мы видим, что главной проблемой, которая волнует противников интернета - потеря памяти.

Но, простите, мы же знаем, что с этим делать - тренироваться! Память нужно тренировать, и никакие гаджеты, интернеты и прочие фишки тут ни при чём. Если не двигаться, то мышцы атрофируются неизбежно, какую бы суперполезную диету ты не соблюдал.

«Цифровое слабоумие» - это болезнь не тех, кто использует информационные технологии, а как раз тех, кто их не использует.

Почему десятки авторов популярных статей, разнообразные «британские ученые» и прочие эксперты пишут свои гневные опусы, обличая увлечение детей интернетом, забывая, что дело не в новых технологиях как таковых, а в их бездумном использовании, заменяющем всё?

И, если читать внимательно их обличающие материалы, то окажется, что речь идет о тривиальных педагогически запущенных случаях. Вот, к примеру, замечательная в «Химии и жизни» («ХиЖ», 2014, №12). Я пишу «замечательная», потому что, в отличие от большинства «страшилок» на эту тему, в статье предпринята попытка более или менее взвешенного анализа. Хотя и в ней масса мифов и неточностей (но об этом как-нибудь в следующий раз). Но ведь и в этой статье мы видим явную подмену понятий. Давайте проанализируем небольшой фрагмент:

    Автор приводит в качестве примера «цифрового слабоумия», то есть слабоумия, спровоцированного использованием электронных устройств, исследование Манфреда Шпитцера. Однако идёт ли в приведенном отрывке речь об использовании этих самых устройств? Нет. О чём же на самом деле это исследование? О том, что «запоминание напрямую связано с глубиной переработки информации». А при чём здесь «цифровые технологии? Да ни при чём! Разве только о том, что исследователь не понимает, что с «цифровым» текстом можно работать не менее, а то и более глубоко, чем с бумажным. Проблема лишь в том, что в «цифровом» мире Copy and Paste сделать легче. Но это уже чисто педагогическая проблема. Исследователь просто переносит своё непонимание предмета на всю область. «Если реферат можно тупо продублировать методом Copy and Paste, значит, любые операции с цифровым текстом сводятся к методу Copy and Paste, а посему бессмысленны». Чувствуете подмену понятий?

    Вторая подмена понятий - это противопоставление основательной работы с информацией, которой «занимаются на уроках в школе и при выполнении домашнего задания» некоему порханию с сайта на сайт в интернете. Сравнение в высшей степени некорректное. Кто спорит, что вдумчивая работа приносит больше пользы, нежели порхание? Но кто сказал, что работа в школе всегда вдумчива? В моем детстве отсутствие цифровых технологий ничуть не мешало списывать те же конспекты. И про многие школьные уроки я не могу сказать иначе, чем «порхание» с пятого на десятое. Такое противопоставление говорит о том же, что и первый пункт: автор совсем не представляет, каким образом можно выстроить проблемные задания в интернете, организовать работу с цифровым текстом.

    Ну, и, наконец, третий вывод о причинах «цифрового слабоумия», пожалуй, самый главный. «Дети, особенно мальчики, играют больше в виртуальных мирах, чем на открытом воздухе, с инструментами и вещами». И вот тут-то я с автором соглашусь «на все сто». Вот оно, главное! Никакое оно не «цифровое», это «слабоумие»! Мы видим пример типичной педагогической запущенности: вся проблема заключается в том, что у ребёнка нет человека, который выстроил бы для него нормальную жизнь, полную детских приключений и игр, исследований и открытий. Куда как проще включить компьютер и умыть руки. Так вот она, причина «цифрового слабоумия». Она в нас, во взрослых, которые не умеют и не хотят направить активность ребенка в нужное русло.

Кстати, читая текст статьи Л. Стрельниковой, я обратил внимание на то, что она, как и многие другие авторы, упоминает знаменитое открытое письмо 200 британских учителей, психиатров, нейрофизиологов в газету «Дейли Телеграф». В этом письме, опубликованном в 2011 году, обеспокоенные учителя якобы пытались «привлечь внимание общества и людей, принимающих решения, к проблеме погружения детей и подростков в цифровой мир, которое драматически сказывается на их способности к обучению».

Более того, письмо это, наравне со знаменитым высказыванием Стива Джобса о том, что он якобы запрещает своим детям пользоваться планшетом, является одним из основных аргументов противников использования гаджетов детьми, в том числе и для обучения, в противовес традиционной системе школьных уроков.

Я не поленился и нашел текст того самого письма. Это, кстати, несложно - текст его опубликован на сайте The Daily Telegraph . И что же мы видим в тексте? Вот его резолюция:

«Наши дети подвергаются все нарастающему коммерческому давлению, они начинают формальное образование раньше, чем это принято согласно европейским нормам, и они проводят больше времени (по сравнению с европейцами - прим. автора) в классах, глядя на экраны, вместо того, чтобы заниматься активной деятельностью на свежем воздухе. Настало время перейти от осознания к действию. Мы призываем все организации и частные лица, озабоченные проблемой эрозии детства, собраться вместе, чтобы обсудить следующие вопросы:

  • план совместной информационной кампании о выяснении подлинных потребностей развития детей;
  • выявление того, что именно определяет "качество ухода за детьми";
  • об опасности потребительского стиля жизни, навязываемого экраном (dangers of a consumerist screen-based life-style);
  • создание действительно игровой учебной программы для воспитанников детских садов и учащихся начальных школ в возрасте до шести лет;
  • создание инструментов для формального образования, тестов и задач, свободных от давления на учеников;
  • поддержку в каждом регионе общественных инициатив, обеспечивающих детям игры на открытом воздухе и связь с природой;
  • запрет всех форм маркетинга, направленных на детей, по крайней мере на семь лет».

Вот и скажите мне, где тут речь о цифровых технологиях, злоупотреблении интернетом и цифровом слабоумии? Кто против того, чтобы дети больше гуляли, а не сидели, уткнувшись в экран? Речь тут вообще не о технологиях, а о тупом времяпрепровождении.

Как в том анекдоте: «В того бога, в которого ты не веришь, я тоже не верю».

Это письмо не за и не против увлечения интернетом или девайсами. Оно про сбалансированный подход, про то, детей нужно развивать, и «consumerist screen-based life-style» является не причиной «цифрового слабоумия» современных детей, а, наоборот, следствием нашего всеобщего наплевательского к ним (детям) отношения. Мы готовы запереть их в четырех стенах, радуясь, что пока ребенок уставился в экран, он «каши не просит».

Кадр из мультсериала «Симсоны», сезон 24, эпизод 6.

Но вернёмся к упомянутому выше Манфреду Шпитцеру. Всегда очень полезно читать первоисточники. Потому что иногда оказывается, что за уже ставшими хрестоматийными словами скрывается нечто совсем иное. В своей книге «Антимозг. Цифровые технологии и мозг» он пишет:

«Слабоумие - это не одна лишь забывчивость. Для меня феномен цифрового слабоумия означает не только то, что сегодняшние молодые люди становятся всё более забывчивыми (на это впервые указали корейские ученые еще в 2007 г.). В гораздо большей степени речь идет о снижении умственной работоспособности, утрате навыков мышления и способности к критической оценке фактов, неумении ориентироваться в потоках информации. Когда кассирша складывает «2» и «2» на калькуляторе и не замечает, что результат «400» не может быть верным, или когда банкир просчитался на 55 млрд евро, - всё это в конечном итоге означает, что никто более не задумывается над тем, что именно он делает. Очевидно, во всех этих случаях никому не пришло в голову прикинуть в уме, какой порядок величин должен получиться; вместо этого все полагались на какого-то «электронного секретаря». При этом тот, кто считает на логарифмической линейке или на счетах, должен одновременно мысленно представлять порядок величин и уж точно не выдаст абсолютно невероятный результат».

Но почему-то увязывает это неумение с компьютером. По его мнению, человек становится придатком электронной машины, передоверяя ей всё. Не споря с самим фактом, отмечу два момента.

При исследовании воздействия тех или иных технологий на детей, всегда очень важно обращать внимание на то, как сформулирована учебная задача. В приведённом в начале статьи примере про приведения дети воспользовались интернетом как внешним инструментом, который сократил им путь к цели. Во всём остальном решение осталось прежним. Если бы я попросил их, к примеру, показать, как выглядит привидение в популярном мультике, они наверняка показали бы мне экран своего смартфона. И на этом вся работа закончилась. Если задание позволяет преподнести «пассивное» решение - зачем трудиться?

А это нежелание думать и стремление при первом удобном случае переложить ответственность на «помощника» - оно проявляется только при работе с электронными устройствами? Отнюдь! Это болезнь далеко не нашего «электронного века».

В Древнем Риме «уважающий себя» рабовладелец не мог появиться на улице без сопровождения толпы рабов, которые выполняли за него массу важных функций. Причём под каждую «функцию» подбирался свой раб. Например, номенклатор. «В обязанности номенклатора было знать и называть своему господину имена встречаемых людей, которых нужно было приветствовать.

Н. М. Елизаров

Не это ли прообраз гаджета, напоминающего о важных событиях?

Из всех домашних рабов Цицерона больше всего интересовали те, что были связаны с его литературной деятельностью. Услугами своих писцов Цицерон пользовался постоянно, в том числе и в своей многочисленной переписке. В письмах к близким Цицерон считал необходимым каждый раз объяснить, почему письмо написано писцом, а не собственноручно Цицероном, ссылаясь при этом на нездоровье или большую занятость.

Н. М. Елизаров«Сферы применения рабского труда (по данным произведений Цицерона)»

Прочитав подобное, хочется воскликнуть: «Какое, милые, тысячелетие на дворе?» Кажется, кто-то недавно жаловался, что «представители поколения Copy and Paste просто копируют куски текста»? Но уж, конечно, Цицерон не принадлежит к поколению Copy and Paste…

Вообще, просматривая всевозможные исследования, посвящённые влиянию «цифровых технологий» на развитие детей, постоянно ловлю себя на мысли о том, что это не научные исследования, а сплошной детский сад. Да, исследования есть. Но удовлетворяют ли они принципам достоверности и доказательности, объективны ли они - большой вопрос.

Это касается как исследований, призванных доказать вред, так и тех, что «за» использование технологий. В большинстве подобных работ не делается почти ничего, чтобы обеспечить достоверность и доказательность результатов. Действительно, очень часто, как и в приведенных выше примерах, мы видим, что дети хуже справляются с заданиями. Но что именно послужило причиной этого? Для пламенного борца с компьютерами Манфреда Шпитцера ответ очевиден: во всём виноваты компьютеры. Другая точка зрения - что виноваты вовсе не компьютеры, - в качестве объяснения даже не рассматривается. Вряд ли это можно считать объективностью.

Между тем представляется совершенно естественным, что виноват не «железный» компьютер, а родители, которые не уделяли ребенку внимания и бросили его на произвол судьбы (и этого самого компьютера). Что виноваты педагоги, которые не сумели найти правильного подхода к обучению в условиях все более возрастающего информационного потока, когда едва ли не главным становится умение быстро и эффективно воспринимать и обрабатывать информацию.

Многие ли учителя работают с текстом? Я имею в виду не пересказ параграфа из учебника, а методы эффективной работы с различными источниками информации.

Сколько учителей занимаются повышением культуры чтения через выделение в тексте основных дидактических единиц (таких как ключевые понятия, ведущие идеи, тезисы и антитезисы, факты, законы, методы, выводы, метафоры, примеры). А сколько из них работают с «экранным» текстом? А ведь текст, который дети видят на экране, довольно сильно отличается от привычного «бумажного». Но мало кто из учителей даже задумывается об этом.

Текст для наших детей по-прежнему представляет собой «священную корову», которую можно только репродуцировать, но никак не разъять, проанализировать, изучить.

Может быть, столь плачевные результаты тестирования сегодняшних школьников связаны вовсе не с тем, что они всё время читают с экрана компьютера, а с тем, что никто из взрослых не осмеливается указать иным текстам их место - в корзине? Не всему компьютеру, не абстрактному интернету с виртуальным пространством, а конкретным текстам, которые читают дети?

Но, чтобы сказать такое, нужно не только иметь смелость, но ещё и умение доказать, что это так. А для этого надо уметь работать с текстом, и вовсе не только с текстом бумажным. Более того, часто работать нужно с текстом, который вовсе не похож на текст литературный.

Нет желающих?

А тем временем дети показывают нам, что в этой нише вполне можно работать.

Несколько лет назад я наткнулся в сети на очень показательный урок русского языка «в стиле Web 2.0». Вот небольшая цитата из моего давнего обзора :

«Некоторые правила для непосвященного учителя могут показаться непонятными. Например, вот такое: «CapsLock в русском языке не пишется!» Мне, однако, это правило показалось очень симпатичным.

Во-первых, это шутка. CapsLock, естественно, не имеет ни малейшего отношения к русскому правописанию - это компьютерная клавиша. Но любому, у кого есть опыт общения на форумах и электронной переписки, понятно, о чём это. Клавиша CapsLock фиксирует написание только прописными буквами, что, согласно сетикету, рассматривается как крик, бурное выражение эмоций, привлечение внимания к себе. Вот, к примеру, цитата из старинного форума:

«Братья пацаки! Я обычно тихо игнорирую базары в форумах, вырос наверное. Но иногда хочется напомнить дискутирующим, что пытаться убедить в чем-то человека, который каждое предложение заканчивает восклицательным знаком, половину слов пишет с заглавной буквы, да ещё периодически яростно вдавливает CapsLock, т.е., согласно сетикету, переходит на крик, совершенно бессмысленно. Это просто экзальтированная личность, которой требуется серьезная работа с психологом, способным выявить мотивы его поведения и разработать для человека (и его окружения) индивидуальную программу - как ему работать над собой, как другим общаться с ним».

А значит, правило это, несмотря на внешний «приколизм», значит очень много: «При письме контролируй свои эмоции, уважай собеседника, старайся формулировать свои мысли так, чтобы собеседник тебя понял адекватно». Но есть у правила этого и ещё одна черта - оно афористично. «CapsLock в русском языке не пишется» запоминается блестяще. Это та самая изюминка, «фишка», которая остается в памяти у самых разгильдяйских учеников».

Приведённый пример - совершенно замечательный. Потому что, во-первых, он показывает, что учить можно в любом месте - не только сидя за партами в школе, но и в пылу игровых сражений.

Во-вторых (и это для меня самое важное), это ярчайший пример самоорганизации тинейджеров. Да, учителя воротят нос от «русского игрового» языка. Да, они ничего не понимают в играх и боятся их, видя спасение в тотальном запрете.

Но потребность к обучению у детей никуда не делась. И дети начинают учить друг друга. Потому что свято место пусто не бывает.

И пока родители и педагоги не придут к ребёнку, не помогут ему разобраться с этим «виртуальным миром», который, на самом деле, никакой не «дивный новый новый мир», а продолжение старого, привычного, с которым мы тоже не очень-то умеем работать, ничего у нас не получится.

Мы просто по-прежнему относимся к текстам (даже бумажным) как к священным коровам и очень боимся, что дети наши будут относиться к ним по-другому. Мы подсовываем им «нетленку» и считаем, что от этого дети будут духовно богаче. Ничуть. Они просто «скопипастят» вашу «нетленку» и будут правы - ведь она потому и «нетленка», что ее нельзя изменять.

Кто-то должен сказать детям: «Рвите!» Иному тексту уместно указать его место - в мусорной корзине, в этом и состоит одно из искусств чтения. Очень важно читать и плохие тексты. И рвать их в негодовании. Лживые тексты – и выводить авторов «на чистую воду». Ибо, если этого не делать, никогда не научишься отличать ложь от правды. И это касается не только бумажных текстов. В первую очередь это касается «электронного чтения».

Но, чтобы призыв этот звучал не огульно, взрослый должен понимать, что именно читает подросток в интернете, как именно он использует своего «электронного секретаря». И показывать ему правильные шаблоны использования. Потому что возможно, поведение наших детей более осмысленно, нежели поведение взрослых. Только нам, с нашей позиции, это не видно.

Возможно, они, наши дети, уже сейчас нашли такие паттерны для работы с этим безумным информационным потоком, что нам пора их перенимать. Возможно, они нащупали алгоритмы выстраивания горизонтальных связей, не знающих времени и расстояний, тысячу сравнительно честных способов использования смартфона на уроках в школе.

Возможно, они этого ещё и не сделали. Но кто, если не мы, подскажет им, в какую сторону надо смотреть? Давайте лечиться от цифрового слабоумия!

Да, кстати, чуть не забыл. Вы обратили внимание на возмущённые слова, с которых начинается эта статья? Признаюсь, я вас немножечко обманул. Это не мои слова. Я забыл взять в кавычки цитату. Дело в том, что именно такими словами говорил о подрастающем поколении египетский жрец Ипувер, живший 3 700 лет назад. Ничего не изменилось.

Да, так поговорим теперь о «цифровом слабоумии»?

Под конец - небольшая история из British Medical Journal .

Как-то раз, в 1971 году, выступая перед общим собранием Медицинского общества города Портмунда, доктор Рональд Гибсон начал свой доклад четырьмя цитатами:

  1. Наша молодёжь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами; они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям. Попросту говоря, они очень плохие.
  2. Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодёжь завтра возьмет в свои руки бразды правления, ибо эта молодёжь невыносима, невыдержанна, просто ужасна.
  3. Наш мир достиг критической стадии. Дети больше не слушаются своих родителей. Видимо, конец мира уже не очень далёк.
  4. Эта молодёжь растленна до глубины души. Молодые люди злокозненны и нерадивы. Никогда они не будут походить на молодёжь былых времен. Младое поколение сегодняшнего дня не сумеет сохранить нашу культуру.

После того, как часть аудитории разразилась аплодисментами, доктор Гибсон открыл имена авторов цитат. Первая заимствована у Сократа (470–399 гг до н. э.); вторая у Гесиода (ок. 720 г. до н. э.); третье изречение принадлежит египетскому жрецу Ипуверу, жившему за 1700 лет до н. э.; четвёртая обнаружена совсем недавно на глиняном горшке, найденном среди развалин Вавилона. Возраст этого горшка - свыше 3 000 лет.